Как-то идея почти совместного проживания с симпатягой вампиром мне нравилась больше, много-много больше. Или сволочь ЛСД пытается загрести моего Конрада работать на «Перекресток» куда подальше, оставив вместо него сие недоразумение?
— А с чего ЛСД так расщедрился? — буркнула я себе под нос, пытаясь сообразить, как отделаться от «хакеиста» за шестьдесят секунд.
— ЛСД? Гы, — хмыкнул мужик и показал мне большой палец. — Хороший ярлычок. Надо будет нашим сказать. Приживется. Он как мозги начинает компостировать, шибает чище наркоты.
Когда мы мимо входной двери шли в сторону кухни, я не удержалась, проверила. Да, тапочки для гостей — несколько пар — чистые и новые, специально купленные, лежат как лежали на полочке. Никаких заклятий невидимости на них не наложили, никакие твари-тапкоеды не схарчили. Неужели трудно было нацепить?
— Не обижайся, кроха, меня Денисыч прямо к дверям пульнул, и я о коврик подошву вытер. Не стоит мне ботинки-то снимать, на всякий случай, — приметив взгляд и правильно истолковав его, обстоятельно объяснил Леха. И тут же, оставив треп, как на другую программу переключился, мужичок серьезно спросил: — Дверь у тебя постоянная или блуждающая?
— Э-мн… я пока в терминологии не секу. Если ты о том, где гости появляются, то около кухни, рядом с кладовой или в ней самой. Не всегда в одном и том же месте. Статистики пока маловато.
— Показывай, — велел Леха с деловитым спокойствием, без хамства.
Я мысленно вздохнула. Человек пришел добросовестно делать работу, и выгонять его за дверь просто потому, что мне его фас-профиль не по вкусу и вообще посторонних в доме не хочу, — по меньшей мере невежливо. Вот ЛСД покажется, ему все выскажу в наглую морду носатого лица. Я сама себя поохраняю! В крайнем случае, Конрада попрошу или на сигнальную кнопку браслета давить буду да по мобилке трезвонить. Кстати, любопытно, а кто на экстренный вызов прибудет?
Любопытно-то любопытно, но испытывать в деле все одно неохота. Опасности я люблю только в триллерах по видео. Телик не жалую — вечно там реклама весь драйв сбивает, да и кинотеатры из-за этого не перевариваю. Когда вокруг куча чавкающего и гогочущего в самом неподходящем месте народу, настрой тоже пропадает, несмотря на крупный формат картинки и объемный звук. Хруст вокруг и мельтешащие головы спереди все равно получаются объемнее.
Участок от ванной до кухни Леха обследовал так, словно был собакой. Чуть ли не в полуприседе и принюхиваясь. Куда только его неуклюжесть исчезла, двигался увалень подобно балетному танцору. Я только в сторонке скромно стояла, начиная в полной мере осознавать фразу из анекдота по поводу того, что можно бесконечно наблюдать не только за водой и огнем, но и за работой других людей. Такого умельца, пожалуй, даже рыбой подкормить будет не жаль. Все равно ее туева хуча в морозилке.
Кстати о рыбе. Как там она, голубушка, в духовке поживает? Уже пахнет! Я отвлеклась на пару мгновений от созерцания чужой работы, чтобы пойти проверить готовность деликатеса, и вспугнутым зайцем замерла на пороге, потому что дверь в кладовку с кухонной утварью, аккуратно прикрытая с утра, распахнулась с треском. Нервно затрезвонили ветряные колокольцы. Громко чпокнула по стенке ручка. Из кладовой на бреющем вылетел кто-то большой, раздалось еще несколько звуков: тук-тук-тук.
Серое смазанное пятно — все, что я смогла различить, прежде чем пятно сцепилось с оттолкнувшим меня подальше в сторону Лехой. Мужик заступил дорогу этому непонятному.
Я считала утренний спарринг Конрада и ЛСД образцово-показательным мордобоем? Да то был хор мальчиков-зайчиков! Подумаешь, два мужика просто выясняли, кто из них круче, в жестко-контактном режиме. Теперь у меня в коридоре действительно дрались не на жизнь, а на смерть. Мужик с банальным именем Леха и какой-то тип, с головы до ног закутанный в серое. У него даже на лице была маска. Сражение продолжалось не более пары минут, на которые я впала в краткий ступор от неожиданности, а может, оттого, что Лешик крепко приложил меня об стенку и дверь кухни, выводя из-под удара.
К тому времени, когда я собралась сбегать за гантелью в другую кладовку и попытаться использовать ее как успокоительное для гостя, все стихло. Серый застыл кучкой пепельных, почему-то измазанных жидко-синим и ярко-красным тряпок, Леха лежал рядом. Рука выгнута под неестественным углом, кажется, сломана, от ключицы и ниже вместе с майкой распахнулась огромная рана.
— Достал, падла, — хрипло признал Леха, скосив взгляд на грудь, и хотел сказать что-то еще, но кровавые пузыри на губах помешали. Глаза мужичка закатились, и он отключился. Надеюсь, что отключился, а не помер.
Стук его головы об пол словно щелкнул во мне тумблером. Я открыла рот и заорала:
— Конрад!!!! — Одновременно нашарила на запястье и нажала тревожную кнопку.
Какое действие вызвало отклик быстрее, не скажу и под дулом пистолета. Реальность адекватно не воспринималась. Какое-то время спустя рядом оказался вампир в черном халате и белых носках да ЛСД. Я ткнула пальцем в Леху и жалобно мяукнула:
— Помогите!
Вампир уже опускался перед моим защитником на колени. Юркий язык принялся вылизывать глубокую рану. ЛСД жестко фиксировал руку охранника в правильном положении половиной полотенца, сорванного с коридорной бельевой веревки. Только потом куратор занялся серым трупом. Перевернул его маской вверх, сдернул с головы, открывая безносое и безбровое лицо с выпирающими изо рта нижними клыками. Над кадыком у трупа имелась красная татуировка: то ли трезубец, то ли трилистник.
— Бигарит, наемный убийца и вор, — ткнув в нее когтем, констатировал ЛСД.
— Да, нож был отравлен, — на миг отрываясь от реанимационных процедур, согласился Конрад.
— Наемный убийца? Как эта тема укладывается в список причин перехода? Или он не по мою душу шел и напал в состоянии аффекта, шокированный внезапным переходом? — напряженно следя за реанимацией Лехи, проводимой Конрадом, уточнила я. Все лучше, чем стоять у лекаря над душой и переспрашивать: «Ну как там, пациент скорее жив, чем мертв, или наоборот?»
Объектом киллерского интереса бывать мне еще не доводилось, ибо ни больших денег, ни известности — всего того, что обычно привлекает профессионалов такого рода, — за душой не числилось.
— Не знаю. Талантами в некромантии не одарен, сам же убийца ничего поведать не в силах, — сухо откликнулся ЛСД.
Вот теперь, кстати, передо мной снова, во всей красе и актуальности, встал периодически всплывающий вопрос на тему: куда девать труп. Вообще-то я была рада, что проблема встала именно в таком варианте. Лучше раздумывать над телом безусловного врага (раз напал, значит, безусловный), чем не думать ни о чем, по личной причине пребывания в состоянии «покойник свежий, первой категории».
Я без трепета отвела взгляд от мертвеца в сером. Дрожи при виде трупа не было, потому, наверное, что он не был человеком — скорее, серокожий воспринимался как персонаж комикса или фантастического фильма, а к таким любой из нас, людей современных, привычен.
На окровавленного Леху я старалась не смотреть совсем по другой причине. Было стыдно, что из-за меня человек подставился под удар, так что уперлась глазами в косяк кухонной двери. Там как раз на уровне моей головы и груди накрепко засели в дереве рамы три серые рукояти. Похоже, метательные ножи. Вот почему Леха толканул с такой силой — он не просто отталкивал меня подальше от места боя, а натурально уводил из-под удара. Никогда бы не подумала, что неказистый мужичонка способен сражаться как натуральная машина смерти, на равных или даже лучше, чем суперубийца и нечеловек из-за двери. Если бы не он, трупом стала бы я.
Жаль, ничем не могу помочь защитнику, сочувствием раны не залечишь. Горечь поселилась под языком. Веселый кураж и предвкушение от ощущения причастности к чуду, к тому, что реальность слилась со сказкой, не исчезли, но отступили, утратив мишурный блеск. Приобрели отлив стали. Нет, радость мне не отравили, просто положили настороженность на другую полочку поодаль. Пожалуй, не зря первым даром из-за двери стал ядовитый стилет зарра. Только я все равно им не воспользовалась. Я, глупая, даже когда Леха с убийцей сражался, подумала о гантелях, а не о клинке. Не умею я на рефлексах оружие выхватывать и убивать бездумно, как дышать, тоже не умею. Научусь ли? Очень сомневаюсь. Актуальная поговорка «жить захочешь — и не так раскорячишься» вряд ли применима к моей способности стать хладнокровной убийцей. Да и спасительницей тоже не стану. Куда мне, даже Конрад сейчас делает больше.