— Ну рассказывай, Гелька!

И, ковыряя ложечкой подтаявшее мороженое с лимонным соком, я как могла обстоятельно и в подробностях пересказала ему все, что стряслось со мной за без малого неделю с момента попадания шарика молнии в лоб. Закончила случившимся поутру озарением о сути происходящего с миром и вестью о смене руководства «Перекрестка».

Между прочим, самым подходящим кандидатом в начальники оказался Ледников. Его очень дружно выдвинули коллеги-кураторы, поддержали другие сотрудники и утвердили в новой должности еще до обеда. Профессионализм Саргейдена коллеги-мазохисты почему-то сочли достаточной компенсацией сурового характера и едкого сарказма. Моим официальным куратором назначили Конрада. А неофициально, думаю, в предстоящей дикой круговерти дней в моей жизни по-прежнему будет хватать и ЛСД, и вампира. Переезжать с квартиры ни бывший, ни настоящий куратор никуда не собирались.

Глаза Стаськи после моего рассказа горели восторженным огнем. Брат поверил сразу и безоговорочно. А потом, когда мы уже выходили на сумеречный бульвар, спросил:

— Значит, магия будет? Как в твоих книжках?

— Ага, будет! А какая? Разная, наверное. В каждом мире ведь она своя. Поживем — увидим! — пнула я камешек, залетевший на дорожку, носком туфельки.

— Здорово! — с предвкушением выдохнул обожающий опасные авантюры Стаська и тут же отметил, показывая, что не чужд и практической наблюдательности: — Солнце, за нами двое идут.

— А-а, это ЛСД и Конрад, — оглянувшись, определила я наблюдателей по характерным силуэтам.

— Хм… — Брат решительно подошел к затихарившейся парочке и с ходу — ни здрасте, ни давайте познакомимся — объявил: — Гельку обидите урою!

— Не обидим, — с усмешкой пообещал за двоих вампир, пока я торопливо представляла Стаську как старшего и о-о-очень заботливого брата.

— И на свадьбу пригласить не забудь! — уже с добродушной усмешкой, почему-то поверив этой парочке, велел брат и подмигнул настороженному кайсту.

А я только теперь сообразила, что звать придется всю семью, и тихо застонала. Мамочки! Даже с гостями, то и дело прущими из-за дверей, было спокойнее, чем в дурдоме имени Паниных, собравшемся полным составом.